Еще зимой у нас с друзьями возникла идея провести летний отпуск в Альпах, посетить культовые для альпинистов и скалолазов места: итальянские Доломиты, Арко и, конечно, Шамони (желательно, с заходом на Монблан). Ближе к лету мы плотно занялись вопросом. В интернете я наткнулась на заманчивое предложение, вполне отвечавшее моим желаниям: предлагался 18-дневный автобусный тур через Варшаву, Мюнхен, Гармиш-Партенкирхен, Австрию, Италию (с 3-х дневной остановкой в Доломитах), затем переезд через северную Италию в Шамони (с ночевкой на озере Гарда – крупнейшем в Италии), восхождение на Монблан и на десерт купание на Адриатическом побережье и посещение Венеции.

Такая сногсшибательная программа, тем не менее, моих друзей не воодушевила, они хотели действовать самостоятельно, и наши пути разошлись: они умчались своей дорогой, а я пошла в «Альпиндустрию».

Организовывал тур Александр Ельков, директор турагенства, уже довольно давно занимающийся организацией подобных поездок и прекрасно знающий Альпы.

Группа набралась 21 человек. Шестеро ехали из Тулы на своих машинах, шестеро – из Москвы на поезде, в Минске пересаживались на микроавтобус, доезжали до Мюнхена, где в аэропорту подбирали еще шестерых. «Нехорошее» число из трех шестерок корректировали: один человек из Германии, добиравшийся поездом и присоединявшийся также в Мюнхене, и семейная пара, которую мы должны были подобрать в Милане. Вот такой сложный расклад.

10 августа, вечером, отправлялись мы из Москвы на минском поезде. Оба купе были забиты многочисленными рюкзаками и баулами: как нашими, так и товарищей из “мюнхенской группы”.

11августа.

Минск  встретил дождем. Выгрузились. Познакомились с туляками, ехавшими на машинах. На путях, с которых только что отъехал наш поезд, неожиданно появился небритый человек в черном костюме, белой рубашке и галстуке и попросил вытащить его на платформу. Это был наш водитель Ян.

Как впоследствии выяснилось, с Яном нам здорово повезло. Классный водитель, компанейский, с ровным характером, он отлично вписался в нашу команду, помогал по хозяйству, по кухне, стоически выносил бивачный быт, хотя сетовал порой, что ночевать приходиться в машине, а не в гостиницах, как он привык.

Вскоре к вокзалу подъехал наш микроавтобус “Mersedes Benz” с прицепом. Вшестером мы разместились вполне комфортно (почти у каждого было лежачее место) и помчались к границе. По дороге мы строили планы, как днем погуляем по Варшаве, а переночевать Ян предложил в гостинице в Еленя-Гуре в Татрах. Я уже представляла, как проснусь ранним солнечным утром и за окошком увижу лесистые горы…

Стремительно преодолев пустынное пространство от Минска до Бреста, мы остановились у шлагбаума с будкой. Граница.

Налево уходила дорога с томящимися в ожидании машинами. Завернут ли нас туда? Нет, пропустили. Но тулякам, следовавшим за нами, пришлось заплатить по 100 дол с машины, чтобы избежать этой очереди. Выложив по сотне, они в итоге отстояли на границе “всего” 8 часов.

Томительно текли часы в отстойнике. Впереди развевался польский флаг, манящий и недостижимый. На крыше под флагом строители играли в футбол. Жара, пыль. Машины в три очереди. Передние вожделенно смотрят на пограничников, не им ли сейчас махнут, приглашая на таможенный досмотр.

Наконец-то… Не прошло и шести часов – получен долгожданный штамп в паспорте. Едем по Польше! Через 30 км останавливаемся у оптового склада – огромного параллелепипеда с самолетом на крыше, едим, закупаем продукты, ждем туляков. Они подъезжают уже в темноте, и, воссоединившись, мчимся к Варшаве, на окраине которой останавливаемся в гостинице.

12 августа.

Весь следующий день ехали по Польше и Германии (на границе стояли 40 мин). Остановились на ночлег глубокой ночью под Дрезденом прямо на обочине автобана, кинули коврики и спальники на траве. Бедный водитель так устал, что заснул в машине с бутылкой пива в руке, не дождавшись ужина.

13 августа.

К 12-ти наш экскорт подкатил к мюнхенскому аэропорту, где нас ожидали свежеприлетевшие товарищи (пятеро-из Москвы и один – из Таллинна). Загрузились, уплотнились и поехали в кемпинг. День стоял жаркий. Поставив палатки, побежали на речку. Река – приток Изара, с быстрым течением и каменными берегами, у моста – искусственный порог, на котором резвились серфингисты. По реке проплыл большой плот с духовым оркестром.

К пяти отправились в Мюнхен. Долго выясняли, как бы нам заплатить за метро (2 евро за 4 остановки). Наконец выходим на станции “Мариенплац”.

Эскалатор выносит нас наверх, и мы оказываемся в центре великолепной площади с фонтаном, в окружении высоких готических зданий. В центре - высокая колонна,  увенченной статуей святой Марии – покровительницы города. Множество народа:  гуляют, фотографируют, пьют пиво. Разбредаемся. Мужики целенаправленно устремляются на поиски знаменитого HofBrauHause – самой большой пивной в мире (некогда Гитлер произносил там свои пламенные речи), мы с Таней идем гулять по городу. Старинные готические здания, башни, балкончики, увитые цветами, музыканты, играющие на каждом шагу, фонтаны, бесчисленные уличные кафешки, заполненные людьми – все создает атмосферу праздника. В одном из кафешек познакомились со студентами из России. Они рассказали, что учатся в Дрездене, а на каникулы приезжают на заработки в Мюнхен, работают на BMW на конвейере, получают 2 т. евро в месяц.

Закончился наш мюнхенский вечер посещением пресловутого HofBrauHause. Огромное помещение под арочными расписными сводами, уставленное рядами деревянных столов, баварский оркестр, музыканты в национальных костюмах, бармены, разносящие по несколько литровых кружек в каждой руке, шум, смех, выкрики, за соседним столом итальянцы, поющие гимн Ювентуса, за другим – китайцы, что-то бурно отмечающие, пенное и переливающееся через край, как пиво, веселье, всех поглощающее и объединяющее.

14 августа.

Едем на юг. Через час после Мюнхена показались Баварские Альпы. Останавливаемся в курортном городке Гармиш-Партенкирхене. Очаровательный, немножко кукольный городок в окружении гор: белые двухэтажные домики со ставнями, балкончики, обрамленные красно-розово-белыми цветами, стены домов украшены рисунками.

Въезжаем в Австрию. Уютная, какая-то домашняя страна, деревушки среди лесов на склонах гор, свежескошенные полянки, велосипедные дорожки, петляющие по лесистым склонам. Едем по долине реки Инн. Внизу остается Иннсбрук, весь в остриях башен и церквей.

Италия. С автобана сворачиваем в сторону Национального парка Доломиты. Вдали – очертания расступившихся гор.

Въезжаем в глубокое ущелье. Восхитительные виды красивейших гор. Сосны и скалы. “Смотрите, снег!”- закричали мы. Нет, оказывается, это такая белая порода - полная иллюзия снега.

Остановились в кемпинге в 4-х км от Кортина Д’Ампеццо, в сосновом лесу, на берегу горной речки, в окружении гор.  Только установили палатки, начался дождь.

Собравшись на ужин под навесом, обсудили планы на завтра. Предполагался выезд в знаменитый район массива Тре Чиме ди Лаваредо. Все опасались, как бы дождь не внес коррективы в наши планы, очень хотелось поскорей в горы. “Ребята, - сказал авторитетно Женя, -  погода завтра будет обалденная”.

Через некоторое время дождь действительно прекратился, сквозь туман проступили очертания окрестных гор, и мы стали готовиться к завтрашнему выходу.

Ближе к вечеру инициативная группа собралась на прогулку в Кортина Д’Ампеццо. Игорь весной катался там на лыжах и был рад пройтись по местам “боевой славы”. Предводительствуемые им, мы бодро преодолели 4 км по шоссе и оказались в городке – известном горнолыжном курорте. Горы в этом месте расступаются, образуя широкую долину. Игорь показал нам склоны, по которым в марте катался.

Тихий, спокойный, несколько чопорный городок, однообразные белые домики с черепичными крышами, по главной улице неторопливо прогуливаются отдыхающие. В центре города – скалолазный стенд и памятник альпинисту – в старинной широкополой шляпе и с бухтой веревки через плечо. На одном из зданий – история альпинизма в фотографиях: увеличенные черно-белые снимки начала прошлого века. Вообще в Доломитах, как мы в дальнейшем убедились,  отношение к альпинизму и горам трепетное.

На обратном пути видели вдоль реки огромные “пионерские” костры, оказалось, отмечался какой-то религиозный праздник.

15 августа.

Наутро действительно была великолепная погода, не соврал Женя.

Выгрузились около потрясающе красивого озера. Просто пасторальная картинка: голубое озеро, окруженное лесом, на склонах пасутся коровы, позвякивая колокольчиками, выше леса – скалистые горы.

По тропе через лес поднялись к хижине. Прямо над хижиной возвышались три скальных зуба, три Чима: Чима Гранде, Чима Овест и Чима Пикколо. Наша задача на сегодня была обойти вокруг этого скального массива с заходом на небольшую вершину для акклиматизации.

О суперпопулярности района говорили длинная вереница машин, припаркованных вдоль шоссе, подходящего к хижине, и нескончаемый поток людей на тропе, от хижины уводящей. Люди всех возрастов, начиная от нетвердо стоящих на ногах малышей до людей сильно пожилых, молодые родители с грудными младенцами за спиной, с собачками, целыми семьями и поодиночке – приезжают в горы, ходят по горным тропам от хижины к хижине, ходят на скальные маршруты или просто прогуливаются. Дойдя до следующей хижины, остановились на обед.

- Саша, - спросили мы у Елькова, - а на какую вершину мы пойдем? – ища глазами какой-нибудь пупырь для первого раза.

Он ткнул в скальную, я бы сказала, стелу, круто вздымающуюся над нами. Ух, ты!

- Только мы на нее не пойдем, наверно, - добавил он.

Вскоре все разъяснилось. Оказывается, внутри горы пробит туннель, выводящий прямо к вершинному кулуару. Мы с Таней отпросились туда прогуляться (вся группа уже направлялась вниз) и побежали на “маршрут”.

Сначала легкие скалы перемежались короткими туннелями, потом туннели стали все длинней и круче. В одном из них мы наткнулись на нашего Женю и пошли вверх уже втроем. Последний туннель был совсем крутой, приходилось держаться за трос. Фонариков у нас не было, мы продвигались в кромешной темноте, нащупывая ногой крутые, полуразрушенные ступени. Пару раз я ударилась головой о низкий свод, и мы решили возвращаться.

Вскоре мы догнали группу и все вместе вышли к первой хижине, замкнув круг вокруг Тре Чиме. Некоторое время ждали нашего “высотного оператора” Вову, наконец спустились к автобусу, где и нашли пропавшего, спустившегося по другой тропе.

16 августа.

Утром снимаем лагерь и едем к Мармоладе – высшей точке Доломит, 3800.

Поднимаемся на подъемнике среди яростно галдящих итальянцев. Выходим на снег. Оттуда до вершины – всего ничего: прошли по снежнику, пролезли по скалкам, и вот она – вершина. Осматриваем окрестности. Красота, внизу озеро, вокруг горы. На соседнюю вершину лезут люди по вбитым скобам.  Опять же – везде туннели.  Куда ни посмотришь – всюду народ: спускаются, поднимаются, ходят по снежнику, сидят, едят.

Спустились, зашли в музей альпинизма.

И вот мы снова в автобусе. Было жалко покидать безумно красивые Доломиты. Проехали Червино, где погиб Хергиани. Потом был изумительный городок, раскинувшийся вдоль большого горного озера, если не ошибаюсь, Agordo. Вообще все путешествие по Доломитам доставило огромное эстетическое наслаждение - живописнейшее место.

Наконец горы остались позади, мы встали на автобан и помчались. “Venezia – 4 km,” – мелькнула надпись. Все привстали и вытянули шеи, надеясь увидеть хотя бы море. Но нет, Венеция на потом, после Монблана. Поворачиваем на запад.

К вечеру останавливаемся на озере Гарда. Озеро, к нашему разочарованию, остается сильно вдалеке: день очень жаркий, хочется скорей в воду.

На выжженной песчаной площадке (рядом – кукурузные поля) ставим лагерь. Интенсивно готовится ужин. Под шумок втроем: я, Андрей и Вадим – ушли на озеро. Встреченный по дороге Ельков снабдил нас картой. Сначала места шли совсем пустынные, потом полюднело, мы перестали заглядывать в карту и просто спрашивали “Lac?” и махали в предполагаемом направлении. “Si, si” – отвечали нам. На центральной улице было уже вполне оживленно, напротив старинной крепости гремела дискотека, народ шумно веселился.

На самом озере, сверх ожидания, не было ни набережной, ни фонарей. Пустынный темный берег. В темноте угадывались силуэты многочисленных лодок. Вода была очень теплая. Искупались, пошли в лагерь.

После ужина я пошла прогуляться. Несмотря на глубокую ночь, жара не спадала. В одном из  двориков я увидела семейную пару. “Where is the toilet?”, - спросила я женщину на чистейшем английском. “А по-русски говоришь?” – спросила меня она.

Первые 15 минут мы общались у калитки, потом она меня все-таки затащила к себе и стала угощать домашним вином. Просидели до 2-х часов ночи.

Татьяна рассказывала, как она из Закарпатья  попала в Италию, про свои мытарства на родине и злоключения за границей. Я слушала ее и ощущала уже как нереальность, как сюр, эту томительно жаркую итальянскую ночь, русскую женщину, нежданно встреченную здесь, под шекспировской Вероной, себя, еще утром по леднику поднимающуюся на Мармоладу и теперь пьющую вино в кругу итальянской семьи. Какой неправдоподобно длинный день!

17 августа.

Забрали в миланском аэропорту последних двух членов нашей команды.

Проехали горнолыжный курорт Курмайер, 12-километровый туннель под Монбланом, и вот мы во Франции.

Шамони остается справа, едем в кемпинг в Сен-Жерве, на травке ставим свои палатки. Кемпинг просто замечательный, среди деревьев, с детской площадкой, в душе бесплатная горячая вода и фены.

Настроение у всех приподнятое. Всех воодушевляет сознание, что мы на французской земле. Вечером идем в город есть улиток.

18 августа.

После завтрака отправляемся в Шамони. По дороге останавливаемся у большого спортивного центра Quechua, докупаем и берем напрокат недостающее снаряжение. Самой популярной покупкой в наших рядах стала синяя кемповская каска за 30 евро и полары за 15.

В Шамони разбредаемся по многочисленным сувенирным и спортивным магазинам. Начинается дождь. Прячемся от него в кафе.

После трех собираемся и едем к началу подъема на ледник Боссон. Здесь у нас тренировочный выход. Тропа идет серпантином через лес, опять после дождика светит солнце, поднимаемся над Шамони все выше и выше. Справа и слева громоздится ледник, выше над лесом его языки смыкаются, но мы туда мы не доходим, останавливаемся у верхней хижины. Что приятно в западном туризме – можно идти в любом направлении, все равно рано или поздно выйдешь к какой-нибудь хижине, где можно отдохнуть и выпить пива.

Собираемся наверху, фотографируемся и бодро бежим вниз, к автобусу.

Вечером Ельков сообщает нам, что из-за сильной жары наш маршрут сейчас очень опасен, по кулуару сыпятся камни, хижина Гутэ переведена на зимний режим,  7 августа был сильный обвал, погибли люди, оставшихся на хижине снимали вертолетом.

Решаем, тем не менее, подняться на нижнюю хижину Тэт Русс и посмотреть на этот кулуар.

19 августа.

С утра собираем рюкзаки, разбираем продукты. Чудесная погода. Подъезжаем к вокзалу и покупаем билеты на трамвай Монблан. Le Fayet – Nid d’Aigle, туда – обратно 22 евро. Вместе с билетом выдают желтую бумажку, предупреждающую об опасности камнепада. Предупреждение написано на французском, английском и немецком языках. Подходит красный трамвай из 2-х вагонов, загружаемся.

Медленно поднимаемся на трамвайчике  по склону горы среди леса. Замечательные виды на окрестные горы и разбросанные среди лесов деревушки. На остановках входят-выходят люди с рюкзаками и палками. Наконец, миновав туннель, останавливаемся на конечной станции. От станции расходятся тропы. Как и везде, множество гуляющего народа.

Поднимаемся по верхней тропе. Возле тропы по-хозяйски невозмутимо стоит холеный, с лоснящейся шерстью горный козел. Позирует.

 Всю дорогу - неизменное “Bon jour” от встречных людей. Переходим ледник, и вот хижина Тэт Русс. От верхней станции трамвая – 2-3 часа.

Перед хижиной – типа завалинки. Заходим внутрь. В предбаннике (довольно тесном) оставляем рюкзаки. Переодеваемся в тапочки (на входе, как в музее, стоит сундук с тапками). Столовая с длинными столами и лавками, рядом спальня с палатями в два ряда, на палатях матрасы, подушки и пледы. Стоимость за ночь 21 евро. Желающие сэкономить ставят свои палатки рядом с хижиной, на морене.

Девушки, работающие на хижине, в свою очередь предупредили нас, что маршрут очень опасен. Вечером мы наблюдали за кулуаром, камни сходили почти непрерывно: небольшая пауза – и опять грохот. Очень хорошо была видна верхняя хижина Гутэ, которая примостилась на стыке скал и снега, казалось, до нее – рукой подать: перебежать кулуар, 2-3 часа по скалам – и вот она.

Трое из наших под впечатлением почти непрерывно свергающегося потока камней решили отказаться от восхождения. Вечер  прошел в некотором трауре.

20 августа.

Встали в пятом часу. Наскоро позавтракали, при свете фонарей в столовой собрали рюкзаки. Часть вещей (треккинговые ботинки, кросовки) решили оставить на хижине (там для хранения оставляемых вещей существуют специальные ящики на верхних полках в столовой).

Вышли в темноте. К сожалению, ночь была теплая. Когда поднялись до места пересечения кулуара, уже развиднелось. Горы молчали. Ельков с веревкой перешел кулуар, закрепил перила, и мы друг за другом по перилам быстро перебежали кулуар. Не обошлось без происшествий. Наш Володя, траверсируя склон, неожиданно потерял равновесие, и, кувыркнувшись через голову, полетел вниз, но задержался на перилах и через некоторое время добрался до безопасного места. Все перевели дух. Но на двоих, самых молодых наших товарищей, которые должны были переходить кулуар вслед за Володей, его кувырки произвели сильное впечатление, и они решили вернуться. Нас осталось пятнадцать.

Дальше мы довольно быстро, придерживаясь в крутых местах за провешенные тросы, вскарабкались по скалам, и где-то  к 10 утра вся группа оказалась на хижине Гутэ.

Хижина примостилась на скальном уступе, сразу за ней начинается крутой подъем на снежный гребень.

 Кроме нас, там было еще несколько групп из Восточной Европы. Обслуживающий персонал отсутствовал, поэтому денег за постой никто не брал. В обычные года, при большом наплыве народа (говорят, при хорошей погоде на Монблан бывает по 300 восходителей в день), народ ставит палатки чуть выше  хижины.

В полдень вышли на акклиматизационный выход. На лавочке у хижины одели кошки и поднялись на узкий гребень, прошли площадку, на которой были видны лунки, вырытые под палатки. Вокруг простирались обширные снежные поля, светило ослепительное горное солнце, вверх по склону уходили следы на вершину Дом дю Гутэ – промежуточную перед Монбланом. С окружающими снегами контрастировал зеленый противоположный склон. Кислый снег лип на кошки. На обратном пути я сняла кошки, надеясь проехаться глиссером, но как-то не катилось.

Под вечер разразилась жуткая гроза, казалось, что молнии бьют прямо в хижину, громыхало, как на войне. Наконец все утихло, и народ выполз на улицу фотографировать закат и грозовые горы.

Попыталась лечь пораньше, но заснуть в эту ночь не удалось: то ли сказывалась высота, то ли мешал богатырский храп товарищей по палатям.

21 августа.

Встали в 4, собрались, перекусили. На улице метель, сильный ветер. Трое из наших, глядя на непогоду, решили остаться на хижине.

Покидаем теплую хижину и выходим в ночь. На гребне сильный ветер буквально сбивает с ног, приходится останавливаться, пережидать, пригибаясь к земле,  пока порыв ветра чуть ослабеет.

Далеко внизу светится огнями ночной Шамони, и странно сознавать, что совсем рядом, под нами, течет теплая и уютная курортная жизнь, люди сидят в ночных кафе, пьют вино и совсем не думают, что прямо над их головами другие люди в кромешной ночи борются с ветром на снежном гребне.

Стало светлеть. Ветер немного утих. Мы шли в сплошном молоке, видимость примерно метров 10. В какой-то момент, наткнувшись на знакомые вешки,  мы поняли, что ходим по кругу.

Неожиданно развиднелось, и мы увидели хижину Валло. Воодушевленные, споро поднялись к ней и полезли внутрь (лезть надо было по металлической лестнице вертикально вверх). В хижине царил жуткий бардак, мусор валялся прямо на полу. Пара поляков пережидала непогоду среди этого хлама. Находиться там было неприятно. Выпили чаю и покинули это малопривлекательное убежище.

Довольно долго шли вверх, через снежные мостики делали перила на ледорубах, потом пошли связками по снежному гребню. По-прежнему ничего не было видно. Впереди я различала только спину напарника по связке. Шлось тяжело, и непонятно было, сколько еще осталось. Неожиданно из тумана проступила группа людей, уже никуда не идущих.

- Что, все? - спросила я.

- Да, вершина, - ответили мне.

Гребень, по которому мы поднимались, в этом месте выполаживался и начинал снижаться. Ни столб, ни знак, ни мало-мальская вешка не отмечали высшую точку Западной Европы.

- Саш, - спросила я Елькова, - а в хорошую погоду здесь очень красиво?

- Очень, - подтвердил Ельков.

В этот день мы были единственной группой, поднявшейся на вершину Монблана.

Вскоре все мы собрались на вершине, сфотографировались и пошли по своим следам обратно. На спуске на мгновение развиднелось, и мы увидели вершинный гребень, с которого только что спустились, и даже окрестные горы и долина внизу проступили, как мираж, и опять утонули в тумане.

Спускались в молоке. Глаза устали от белизны, и в какой-то момент мне пригрезилось, что спускающийся передо мной Женя идет по тропке вдоль палисадника, а за заборчиком – деревенские дома с дымящимися трубами. Я потрясла головой и снова увидела Женю, одиноко бредущего среди снегов.

Вскоре показалось хижина Валло. Совершенно не хотелось снова лезть в эту помойку, тем более что прояснилось, и было видно, куда идти дальше. Но все полезли внутрь. Поляки вскипятили нам чай, мы попили, отдохнули.

Когда мы вылезли из хижины, все опять затянуло. Долго шли в тумане, спускались, поднимались, натыкались на какие-то вешки. Утренние блуждания повторились. Накапливалась усталость. Вниз еще как-то шлось, а каждый шаг вверх давался уже с большим усилием. Тем обидней было, преодолев очередной подъем, узнавать, что опять идем не туда и надо спускаться.

Начались разногласия. Витя предлагал бросить веревку и дюльфернуть на пологий склон, почему-то на юг. На юге, как известно, Италия, а нам бы  -  во Францию. Я присела на рюкзак в ожидании дальнейших событий и заснула. Мне приснилось яркое солнечное утро, окошко, увитое плющем, на столе – кофе с круассаном. Когда я открыла глаза (сколько прошло времени: минута, две, десять?), энергичный Витя все так же мостился дюльферять в Италию, народ, выжидая, сидел на рюкзаках или слонялся. Внутри меня после солнечного сна  произошел перелом, усталость прошла, стало легко и весело, и появилось уверенность, что все закончится замечательно: скоро найдется хижина, и мы отдохнем. Действительно, туман вдруг исчез, сквозь облака пробилось солнце, и вот уже слышатся радостные крики: “Вон наш гребень!!!”

Мы развернулись на 180 ^о  и стали спускаться по склону.

Напоследок гора подарила дивные картины. Последние сотни метров все жадно снимали, пытаясь хоть кусочек этой красоты унести с собой. Мы шли по гребню, и солнце проецировало наши огромные изображения в ореоле на соседний склон горы. На прощание я помахала рукой. Мое отображение  на горе махнуло мне ответно.

22 августа.

Вышли в седьмом часу, спустились по скалам (погода была замечательная, и народ навстречу валил валом, восточноевропейцы, естественно; словаки даже лыжи на себе тащили) и перебежали опасный кулуар. Чуть выше по склону Андрей разглядел тело человека. Он рассказал, что вчера вечером на хижину поднялись поляки. Они видели, как кто-то в одиночку пытался перейти кулуар, начался камнепад, его сбило, и сколько потом они ему ни кричали, никто не отзывался.

Спустившись к Тэт Русс, Андрей с девушкой, работающей на хижине, поднялся выше по склону и показал ей лежащее тело (смотрели в бинокль). 

Та вызвала вертолет, через 10 минут прилетели спасатели, забрали труп и улетели.

Наконец все собрались на хижине. Происшедшее омрачило настроение, тем не менее сознание того, что все опасности позади и кулуар благополучно пройден, радовало.

Дальше мы спускались все ниже и ниже по тропе, навстречу непрерывному потоку людей, поднимающимся к Тэт Русс. Припекало.

К 12-ти спустились до трамвая, а в районе 2-х уже обедали в нашем кемпинге.

Краткая справка.

Придержки по времени.

Трамвай снизу доверху идет час, от Nid d’Aigle до Тэт Русс около 3-х часов в среднем темпе. То же самое от Тэт Русс до Гутэ. В некамнеопасные годы практикуется переход снизу до Гутэ за один день.

На гору мы вышли в 4-30, около 12-ти были на вершине, в начале восьмого спустились в Гутэ ( со всеми блужданиями).

По снаряжению. До Гутэ можно идти в треккинговых ботинках. Каска нужна только на участке Тэт Русс – Гутэ. Выше Гутэ идут в кошках, можно с палками, можно с ледорубом. Ледоруб нужен для организации страховки через снежные мостики. На 15 человек брали 3 веревки. (Группа, ходившая на следующий день после нас, перила через мостики не вешала).

23 августа.

Еще в трамвайчике мы начали строить планы на день отдыха, наш последний день во Франции. Амплитуда наших желаний колебалась от поездки в Ниццу до прогулок по окрестностям. Когда Ельков объявил, что мы едем в Анси, никто никаких эмоций не выразил: Анси так Анси.

Анси оказался одним из самых ярких впечатлений нашей поездки.

Сначала мы ехали по узкому ущелью, похожему на Безенгийское. Вскоре стены расступились, и мы увидели старый замок и огромное озеро изумительно голубого цвета.

Некоторое время мы купались на озере, потом поехали в город.

Анси - старинный город, прорезанный каналами (его называют французской Венецией), по которым плавают лебеди и утки. На набережной – многочисленные кафе и ресторанчики, в один из которых мы зашли. После обеда по крутой узкой улочке поднялись к замку, зашли в музей. К сожалению, было мало времени, чтобы как следует погулять по этому дивному городу.

На обратном пути купались уже в другом озере. Был отлично виден наш маршрут на Монблан.

24 августа.

И пленка закрутилась в обратном порядке: туннель под Монбланом, миланский аэропорт, где мы простились со Светой и Сережей, автобан. В одном из кафешек, устроенном над автобаном, мы перекусили.

Вообще по поводу еды в Италии надо отметить странную закономерность: чем непрестижней место, тем вкусней кормят. На автобане мы ели замечательную лазанью и термису, а самая вкусная пицца оказалась в супермаркете. В Венеции в кафе пицца была ужасной, просто лепешка, помазанная кетчупом и присыпанная сыром, ненамного лучше – в Кортина Д’Ампеццо, хоть и стоила 7 евро (а в супермаркете – 1,5). Удивительно, что фрукты, несмотря на их привлекательный вид, оказались довольно безвкусными. За исключением дынь – дыни в Италии маленькие, круглые, внутри розовые и сладкие. С нашими среднеазиатскими, конечно, не сравнишь, но довольно вкусные. И еще везде замечательное мороженое.

После обеда приехали в кемпинг на Адриатическом побережье. По-прежнему -  изнуряющая жара. Поставили палатки и побежали купаться.

Песок, теплое море, однообразная прибрежная песчаная полоса с чахлыми кустами.

Довольно много народу. 

Ночью грянула долгожданная гроза. Сначала я порадовалась за “утомленную солнцем” Италию, наконец-то дождавшуюся дождя. Некоторое время я уютно дремала под мерные звуки падающих капель, но недолго. Танюшка, спавшая без коврика (она его забыла на хижине Тэт Русс), стала мокнуть и перебралась на мой коврик. Я неосмотрительно привстала, и тут же неудержимый водный поток, до этого сдерживаемый весом моего тела, хлынул под палатку. Мы выскочили наружу и, шлепая по лужам, под сплошным потоком падающей воды, помчались к машине. В машине уже ночевал народ, оставалось как раз два вакантных лежачих места, на которые мы и плюхнулись. Ян сквозь сон пробормотал свою дежурную фразу: чтоб я еще раз поехал с альпинистами! – и все стихло.

25 августа.

Утром запихали грязную мокрую палатку в мешок. Собрались, поехали в Венецию.

На Тронхитто оставили машины, пересели на кораблик и по Гранд-Каналу доплыли до площади Сан-Марко. Было пасмурно, мелкий дождик то начинал, то прекращался. Полно народу, большая очередь во Дворец дожей. Под ногами шныряли многочисленные голуби, которые время от времени резко взлетали, и приходилось от них уворачиваться.

Пошли гулять. Чем дальше от центра, тем меньше народа. Наконец начались совсем безлюдные дворики,  узкие улочки с развешенным бельем, почти у каждого домика два выхода – один на улицу, другой (крылечко со ступеньками) – на канал с привязанной лодкой. Стены в водных подтеках, тихо скользящие лодочки, тесные проходы между домами – во всем невыразимое очарование. На маленькой площади перед церковью прямо на асфальте расположилась молодежь, пьет пиво. Опять светит солнце.

Город оказался совсем небольшим. Наверно, от Сан-Марко до Тронхитто пешком не больше получаса (целенаправленной ходьбы).

К четырем собираемся у автобуса. Первое, что я вижу, выходя на площадь Тронхитто, - наша палатка, развешенная на перилах. Танюшка, молодец, пришла пораньше и вытащила ее сушить. Солнце уже жарит вовсю. Палатку сложили совершенно сухую.

Поздно вечером приезжаем  в уже знакомый кемпинг в Мюнхене.

Прощальный ужин – половина из нас завтра улетает в Москву.

26 августа.

Утром, простившись с отъезжающими, уехала в Мюнхен. Погуляла в Английском парке (было видно, как парк устал от жары и от отдыхающих), перешла реку. Немногочисленный народ загорал на пляжах, по велосипедным дорожкам катались велосипедисты, на порогах крутились серфингисты.

К 12-ти вышла на Мариенплац. На площади на самом солнцепеке собрался народ. Все смотрели на башенные часы на ратуше. Пробило 12-ть, часы ожили, начался рыцарский турнир, потом в нижнем ярусе закружились танцующие.

Напоследок зашла в HofBrauHause. Несмотря на ранний час, зал уже был наполовину заполнен, играл оркестр. С грустью покидала это место.

К 2-м собрались у нашего автобуса, загрузились и в уже сильно уменьшенном составе устремились на север.

Ночевали в кемпинге под Берлином.

27 августа.

Утром Ян был опять при галстуке, бритый и отмытый, готовился к переезду через границу.

Берлин произвел гнетущее впечатление, какой-то очень грустный город. Везде – напоминание о прошедшей войне. Поднялись на рейхстаг, потом поехали на Александер-плац. Ничто не радовало глаз. Бессистемная унылая застройка, ряды серых пятиэтажек со странными цветовыми вкраплениями (типа оранжевого куба, бросившегося в глаза).

Вечером миновали Варшаву.

28 августа.

Проснулись в шесть утра на границе в Бресте. Оказывается, наши документы, которые мы отдали ночью на контроль, отложили и про них забыли, Ян тоже заснул. Когда проснулся - побежал выяснять. – Ах да, мы и забыли, - сказали пограничники и пошли нас смотреть.

Мы предъявили свои заспанные физиономии и были впущены на родину.

Потом был пасмурный Минск, гора вещей, перетаскиваемых на вокзал, бессонная, мучительная ночь в рейсовом автобусе и, наконец, утренняя Москва.

На площади у трех вокзалов мы простились.

Начинался первый рабочий день после отпуска.